Проклятие Гиблого хутора - Страница 36

К оглавлению

– Почему это происходит, как вы думаете?

Парень обернулся к Эльзе и неожиданно сказал:

– Она знает.

– Я?! – возмутилась та, – Да с чего ты взял? Я тут вообще без году неделя.

– И тем не менее. Хватит темнить, ты давно догадалась.

– Шел бы ты лесом со своими заявлениями, – посоветовала Эльза.

– Ладно, спрошу прямо: кто твой отец?

– Ты что, с Луны свалился? – начала было она, но вдруг устало опустила плечи. – Да черт с ним. Ладно. Подавись. Да, мой отец – потомок Шороховых. Ты это хотел услышать?

– Ну, ни фига себе заявочки, – выдохнул Юрик.

Я не слишком удивилась, давно подозревая нечто подобное. Вилли выглядел потрясенным, Выражения Машкиных глаз под темными очками я не видела, но рот она закрыть забыла.

– Это что же получается, это все она начала? – неуверенно предположил Юрка.

– Не гони, – вскинулась девчонка, – я тут ни при чем. И мой отец тоже. Он давно знал о своих предках. Правда, выяснилось это случайно. На день рождения друзья подарили ему генеалогическое древо – сейчас это модно, все усердно копаются в своем прошлом, в надежде нарыть дворянские корни. Но не всем так везет и мой папа – не исключение. Выяснилось, что его пра-пра-кто-то-там по имени Яков Шорохов – беглый крепостной, который до этого батрачил на мелкого помещика. Отца этот факт не расстроил, он никогда не стеснялся своего крестьянского прошлого. Наоборот: ему захотелось узнать подробности. Он уже сам сделал запрос в архивы и узнал все возможное о братьях Шороховых. Деньги его не интересовали – своих навалом, а вот земля Степана – даже очень. Он вбил себе в голову, что купит этот Остров и возродит поместье.

– Не слабо, – крякнул Вилли.

– Постойте, до меня, кажется, дошло! – обрадовалась я. – Похоже, что дух Степана разбушевался, почувствовав, что кто-то хочет завладеть его землей?

– Не кто-то, а потомок его родного брата, – поправила Эльза с вызовом.

– Ну, да, да, все законно, – отмахнулась я, – только, похоже, хозяин острова так не считает.

– Слушайте, вы в своем уме? – растерянно спросил Юрка. – Вы что, всерьез рассуждаете об оживших духах, которые делят какую-то землю? Земля, вообще-то, принадлежит государству, но речь не об этом. Какой хозяин? Какие привидения? Степан Шорохов давно помер и, каким бы монстром ни был при жизни, вмешаться в нашу жизнь не может!

– Не блажи, – перебил друга Вилли. – Духи, конечно, ерунда, и земля нам лично без надобности, а вот клад – другое дело. Что, если он до сих пор лежит на острове и ждет, когда его найдут?

– Не обольщайся, – остудил его пыл Роман, – не для того его прятали. Степан, судя по свидетельствам современников, всерьез увлекался колдовством и здорово преуспел в этом.

– Ну, не настолько, чтобы вернуться в мир живых, – возразила Машка.

– Да? А как же двое убитых? – напомнила я.

– Сама говорила – их убили люди.

– Это верно, – не стал спорить Роман. – Но кто ими управлял?

– Ну не дух же, – усмехнулся Вилли.

– А зачем этому типу понадобилось подземелье? – неожиданно спросил Юрик.

– Все просто – там он чеканил свои «воровские» рубли.

– Да, знаю, Петрович рассказывал: к нему еще ревизоров из Питера присылали, но так ничего и не нашли.

– Потому и не нашли, что Степан свое дело знал, – пояснил Роман. – Последним ревизором был некий князь, известный суровым нравом. Покровитель Шорохова – Потемкин – к тому времени уже умер, но у Степана остались связи и его предупредили о неприятном визите заранее. Раньше он легко улаживал вопрос с ревизорами иногда – радикальными методами. В одной из башен «Страшного сада», специально для таких случаев, имелась железная дверь и пол на шарнирах. Слишком настырного инспектора Степан сперва угощал хорошенько, ублажал, водил по усадьбе, а под конец приглашал в башню. Сам-то на пороге становился, а дорогого гостя вперед пропускал. Тут же пол под ногами несчастного разъезжался в обе стороны и под стену уходил, а под полом – бездонная шахта. Потом оставалось только на рычажок неприметный нажать – и пол опять ровный, ревизора будто и не было.

Только в этот раз все пошло по-другому. За крепостных Степан не опасался – никто из них не дерзнул бы настрочить донос, – но теперь, когда положение хозяина пошатнулось, на него могла найтись управа. Искать ведь тоже можно по-разному. Что, если строптивый гость откажется от угощения и искать будет не в том направлении? Триста человек рабочих ведь не спрячешь.

У Степана оставалось два дня. Уже на следующий день после прибытия эстафеты из Петербурга очередная смена рабочих не встретила никого у ворот. Барский управляющий разъяснил, что работы сворачиваются, только нужно-де закончить спешное дело, а после каждый получит по сто рублей и вольную.

Весь день рабочие ходили веселые, на работу отправились чуть ли не песнями. Только больше их никто не видел, а крестьянам объявили, что наемников распустили по домам.

Управляющий в тот день напился в зюзю и спьяну сбрехнул, что теперь им никакая ревизия не страшна, концов не найти, хоть обыщись.

Наутро управляющий уже был утопленником, и уже никто не сомневался, что Хозяин действительно «схоронил концы».

Ревизор остался ни с чем, так как не подозревал о «подземном городе». Башня, через которую туда попадали рабочие, выглядела совершенно пустой, без намека на двери. Шорохов снова выиграл.

Только с того дня удача от него отвернулась. Дела стали хиреть. И года не прошло, как вспыхнул пожар, спаливший усадьбу дотла. Степан исчез и никто не знал, куда он делся.

– В то, что он сгорел при пожаре, ты, конечно не веришь? – задала я риторический вопрос.