Проклятие Гиблого хутора - Страница 41

Иномарка уже неслась по целине, лихо подскакивая на ухабах, прямо в сторону леса.

Толстенный дуб выпрыгнул перед нами, точно гаишник из кустов. На полном ходу машина впечаталась в ствол, капот сложился в гармошку. Меня бросило вперед, но уже во второй раз за сегодня, спас ремень безопасности, едва не перерезав пополам мой многострадальный живот. Прямо перед глазами мелькнуло ветровое стекло, покрытое трещинами, что-то оглушительно грохотало.

В следующую секунду от удара затылком о подголовник, из глаз брызнул сноп искр и остальное перестало меня волновать.

Должно быть, я очнулась довольно быстро. Было тихо, только монотонный шорох непонятно как включившихся дворников, елозивших по стеклу, отдавался в затылке тупой болью. Впереди, там, где еще недавно был капот, что-то дымилось. Смотреть на водителя было страшно, но я заставила себя повернуть голову. Это простое движение далось с трудом, шея поворачивалась со скрипом, в ней что-то похрустывало.

Правду сказать, братку было еще хуже. Он не шевелился, неловко завалившись на левый бок. В центре неестественно бледного лба зияла здоровенная рана, из которой сочилась кровь, заливая лицо и капая с подбородка.

Мне совсем не было его жаль, но смерти ему я не желала, и потому всматривалась в неподвижное восковое лицо, надеясь уловить признаки жизни. Где-то я читала, что после смерти кровь перестает течь, значит, в этом теле еще теплилась жизнь. Лишь бы он не истек кровью!

Я зашарила по карманам в поисках мобильника, и вдруг застыла, пораженная мыслью, словно произнесенной у меня в голове чьим-то ехидным голосом: «Это ты чуть не убила его»!

– Неправда! – возразила я вслух.

«Правда, правда! Ты представила, как он вылетит через лобовое стекло и вот уже его голова расколота, как гнилая тыква»! – не унимался мой невидимый собеседник.

– У меня не было выбора, – продолжала я нелепый диалог, от которого за версту несло шизофренией. – Он убил бы меня или отдал бы на потеху своим друганам.

Голос не успел ответить. Парень застонал. Пора было сматываться.

Трясущимися пальцами я отстегнула ремень и толкнула дверь со своей стороны. Она даже не дрогнула! Только этого не хватало. Я навалилась всем телом – фигушки! Дверь стояла как банковский сейф.

Ладно, тушкой или чучелом, а уходить надо, – вспомнился известный анекдот. И я полезла в окно.

Впервые моя худоба оказалась полезной: я благополучно вывалилась наружу, стараясь не смотреть на то, что осталось от новенькой иномарки.

Со стороны дороги послышался шум подъезжающего автомобиля. Мелькнули фары. Я испуганно нырнула в кусты, ожидая новых неприятностей, однако на сегодня мой лимит, видимо, был исчерпан. Как только человек подошел ближе, я с облегчением узнала Романа, а потом, присмотревшись, разглядела и его машину – внушительный «джип».

Раненый громко застонал, не оставив мне времени на размышления. Стон плавно перешел в длинную матерную тираду. Вопрос о свежем трупе был временно снят, если, конечно, я не собиралась предоставить себя на вакантное место, а, судя по нецензурным высказываниям в мой адрес, у меня были на это все шансы.

«Живучий, паразит», – бормотала я, резво и по возможности бесшумно покидая свое убежище с противоположной от разбитой машины стороны. Вывалившись из густых зарослей орешника, я угодила прямо в объятия Романа, который, как мне показалось, ничуть не удивился нашей встрече, только спросил, таща меня за собой к «джипу»:

– Во что ты опять вляпалась?

– Потом, все потом, – отмахнулась я, без приглашения заныривая на переднее сиденье и захлопывая за собой дверь. Теперь из машины меня можно было выкурить только после долговременной осады.

Терпения Романа хватило метров на пятьсот. Въехав в овраг, он заглушил мотор, достал с заднего сиденья две банки пепси, сунул одну мне и снова спросил:

– Что стряслось?

– Долго рассказывать, – снова попыталась я увильнуть.

– Ничего. Я медленно пью, – усмехнулся парень, давая понять, что с места не двинется.

Я нервно оглянулась. Мы отъехали не так уж далеко и я в любую секунду ожидала погони. Разумеется, машина Глеба еще не скоро сможет передвигаться самостоятельно, но у него могло хватить сообразительности вызвать на подмогу дружков. «Эх, нужно было выкинуть его телефон», – подумала я с сожалением.

Роман ждал.

Времени на то, чтобы сочинить что-нибудь правдоподобное у меня не было, пришлось рассказать правду.

Первым делом Роман вызвал эвакуатор для моей машинки. Затем – несмотря на мой бурный протест – скорую для похитителя. Я от помощи врачей отказалась наотрез, так как им пришлось бы объяснять, каким образом произошла эта нелепая авария. И что я могла сказать? Мне и самой-то не верилось, что я причастна к случившемуся. Неожиданно прорезавшиеся способности пугали.

– А как ты здесь оказался так вовремя? – с подозрением спросила я в попытке свалить с больной головы на здоровую, когда мы снова тронулись в путь.

– Дела были в городе. Сказала бы, что тоже туда собралась – я бы тебя подбросил.

– Я и сама могу.

Роман смерил меня скептическим взглядом, и я устыдилась.

– Как думаешь, до завтра ты оклемаешься? – поинтересовался он, имея в виду нашу запланированную вылазку на Остров.

– Я в порядке.

– Хорошо, – кивнул он, думая о чем-то своем. Меня это задело: его как будто совсем не волновала моя разбитая в кровь голова и почти состоявшаяся попытка похищения. В отместку я сказала, многозначительно поглядев на заднее сиденье, где лежал внушительного вида рюкзак:

– Смотрю, тебе не терпится добраться до сокровищ.